читать дальше- Из физической нагрузки пока что показано дуэльное фехтование, с топорами и доспехами лучше подождать ещё хотя бы месяц, - сделал заключение врач. – Общая физическая подготовка – примерно процентов в семьдесят от максимума, ни в коем случае не до отказа. Лёгкий бег без учёта времени и на расстояние не больше двух километров. Падения, кувырки, прочая самостраховка – не больше двух раз в неделю, по тридцать, максимум пятьдесят раз за тренировку, в случае резкого головокружения, головной боли, тошноты немедленно прекращать…
Я кивал с умным и послушным видом. Ладно, посмотрим там, как пойдёт. Честно говоря, я и так-то не любитель занятий по физподготовке. До какой степени она требуется офицеру информации, трудно сказать.
Лейтенант, стоящий у двери, терпеливо ждал завершения разговора. «Дитрих Гемпель», - повторил я мысленно. Теперь придётся опять кучу новых имён учить – что за напасть? Фон Штрайт, судя по всему, опять занимался какими-то срочными делами, связанными с командованием полком. Я уже понял, что на том заседании, на котором говорили о создании нового подразделения, речь шла не о будущем, а о том, что уже происходит. Причём, происходит, кажется, чуть ли не первых же дней после смерти кайзера Райнхарда, то есть уже несколько месяцев.
Казарменный комплекс действительно находился недалеко. Что, в общем, неудивительно, если вспомнить, кто здесь базировался.
- Вот здесь мы и живём, господин капитан. Гвардия, специальный отряд военной полиции и мы.
Лейтенант Гемпель показывал мне расположение полка. Неподалёку от ангара с транспортом стояли, о чём-то совещаясь, четверо солдат в чёрной форме, но отличающейся по покрою от гвардейской или той, которую носили военники. Похожа на форму лейтенанта, но проще. Они стояли к нам спиной и старательно не замечали нас.
- И в какой стадии формирования полк? – поинтересовался я.
- Ну… штаб в целом обустроили, только в вашем отделе до сих пор какие-то перестановки. Но по этому вопросу вам коммандер фон Вестфален лучше объяснит. Что касается боевых групп… Две укомплектованы полностью, в остальных, в основном, только командиры групп и инструкторы, личный состав проходит отбор и цикл испытаний.
- Простите, лейтенант, я забыл спросить. А вы кто по должности?
- Командир группы А, господин капитан, - он почему-то смутился.
- А где служили раньше?
- В гвардии. Проходил стажировку во взводе курсантов, а до этого был в училище.
- В боевых действия участвовали?
- Так точно. В последнем походе на Изерлон.
- Понятно, - я покрутил в голове сочетание «гвардия» и «Изерлон». Парень не похож на человека, который будет приписывать себе участие в боевых действиях, если безвылазно просидел на корабле в резерве. – Участвовали в обороне «Брюнгильды»?
- Так точно, господин капитан. Был ранен, - он что-то сообразил и смутился ещё больше. Наверное, вспомнил, что я в той битве тоже участвовал, только на другой стороне.
- Какое совпадение. Ладно, раз мы всё равно уже в расположении полка, покажите, как мне дойти до штаба, а свой отдел я как-нибудь сам найду. Не хочу отрывать вас от дел.
- А мы уже почти пришли, господин капитан, - он показал на совсем новый, покрытый свежей серо-зелёной краской П-образный двухэтажный дом. – Правое крыло, первый этаж – ваш отдел. Там сейчас, наверное, только коммандер фон Вестфален, больше никого нет. Господин адмирал уехал с утра на полигон.
- Благодарю вас, лейтенант. Думаю, сегодня ещё увидимся, не прощаюсь.
Лейтенант Гемпель отдал честь, развернулся и пошёл шагом заметно более быстрым, чем строевой. Явно куда-то торопился, а бежать полагал несолидным.
Часовой, которому я предъявил документы, показал мне коридор направо и сообщил, что главное помещение отдела «информации и контроля» находится в самом конце.
- Прямо до двери и идёте, господин капитан.
- Благодарю, - я кивнул и пошёл по коридору. Действительно, совсем свежая постройка, внутри ещё даже краской пахнет и каким-то освежителем, которым этот запах краски пытались отбить.
Дверь в отдел была открыта, на столах уже поставили три компьютера и немало прочей техники, но часть её, судя по всему, находилась в коробках у двери, образуя подобие баррикады, которую мне пришлось обогнуть. В конце комнаты красовалась ещё одна дверь, а за ней слышались шорохи, словно там ходил человек.
Я прошёл туда, отодвигая с дороги стулья, и заглянул в дверной проём. Какая-то темноволосая девушка, с волосами, собранными в узел на затылке, и в противопыльном халате, наброшенном поверх одежды, рылась в коробках. Моего приближения она то ли не услышала, то ли не обратила внимания.
- Фройляйн, - позвал я. – Мне нужен коммандер фон Вестфален. Где он?
Девушка негромко хмыкнула – то ли недовольно, то ли, наоборот, развеселившись – и обернулась, расстегивая ворот халата. Лицо у неё, кстати, было хоть и молодое, но, кажется, она уже мой ровесник. Под халатом была чёрная офицерская форма того же образца, что и на лейтенанте Гемпеле. И, кстати, где-то я её уже видел, хоть и давно…
- Коммандер фон Вестфален, - она подняла ладонь к голове. – По какому вопросу я вам нужна, господин капитан? По служебному или по личному?
- Сами видите, какой у нас бардак. А весь служебный персонал погнали обустраивать новый полигон. Да ещё вчера привезли оригиналы дел из военной полиции, которые они передали в наш отдел. Вот, до сих пор распаковываю и смотрю, где что.
Как оказалось, я действительно видел госпожу фон Вестфален ещё в старое время при дворе покойного Фридриха. За прошедшие пять лет она почти не переменилась лицом – а вот видеть на женщине, в своё время с таким изяществом блиставшей на балах, военную форму, было несколько непривычно. Правда, машину она и тогда водила, и верховой ездой увлекалась, но… К тому же, честно говоря, я до сих пор и вовсе не видел на службе Рейха женщину в военной форме. Разве что Хильдегарде фон Мариендорф в некоторых телепередачах времён войны. И, признаться, думал, что она такая одна.
- Сначала всё было сугубо неофициально, - пояснила госпожа фон Вестфален. – На службу меня взял покойный Оберштайн, но он этого не афишировал. Ему нужен был человек, который бы имел привычку к придворной жизни и разбирался в отношениях среди того, что осталось от нашей знати после гражданской войны…
В коридоре кто-то затопал. Много кто, судя по шуму. Потом дверь открылась и в комнату, огибая баррикаду из коробок, влез молодой солдат в чёрной форме с бластером странной конструкции на плече. Следом за ним появился боец постарше, явно за тридцать, а в коридоре толпилось ещё трое или четверо.
- Доброе утро, госпожа баронесса! – улыбаясь до ушей, поздоровался первый. Судя по выражению лица госпожи фон Вестфален, шуточки этого типа ей уже приелись.
- Обратитесь к господину капитану, рядовой, - недовольно сказала она. Я встал, чтобы меня не заслонял компьютер.
- Прошу прощения, господин капитан, - сказал второй солдат, двинув локтем в бок молодого шутника. – Разрешите обратиться к… господину коммандеру.
- Обращайтесь.
- Нам нужен «дом-ловушка». Хаген хочет ещё раз прогнать новичков, - он кивнул головой куда-то себе за спину, видимо, имея в виду солдат, оставшихся в коридоре.
- Группа B им сегодня распоряжается, - заметила коммандер фон Вестфален.
- Они до двух часов на полигоне, а пока он свободен.
- Ладно, - сказала госпожа фон Вестфален после короткого колебания. Первый из вошедших солдат разулыбался ещё шире и повернулся к выходу. – При входе со взрывом полегче. Оставьте им хотя бы половину дверей и окон.
Выходящий из комнаты молодой солдат что-то вполголоса сказал сослуживцам, вызвав среди них весёлое фырканье.
- А что за «дом-ловушка»? – поинтересовался я. – Можно на него взглянуть?
Магдалена фон Вестфален и старший из солдат переглянулись с непонятным для меня весельем.
- Место для тренировок по штурму здания, - пояснила она. – Разумеется, вам этого никто запретить не может. Вы же один из старших офицеров полка. Заодно познакомитесь с группой.
Солдат кивнул. Едва мы вышли в коридор, как он жестом заставил остальных построиться, встал напротив меня и приложил руку к головному убору, напоминающему матерчатый шлем лётчика или танкиста.
- Сержант Петер Фальк, взрывотехник, - потом провёл рукой, показывая на построившихся солдат. – Вальтер Ротбауэр (могучий мужчина с непривычно тёмной кожей, хоть и европеоид – наверное, с жаркой планеты родом), снайпер. Штефан Кауфер (тот самый улыбчивый парень, и сейчас лыбится в строю), снайпер. Юрген фон Хальб, Йозеф фон Хальб (братья, что ли? Вообще-то они не очень похожи. И почему они солдаты, если дворяне?), Зигфрид Брец – бойцы штурмовой группы. Йозеф и Зигфрид – новички, только что прошедшие отбор.
- Понятно, - я кивнул. – Меня зовут Бернард фон Шнайдер. Пойдёмте, расскажете по дороге, что к чему.
- У нас тут машина рядом, - сказал сержант Фальк. – Всё-таки километров пять туда, а бегать мы сегодня уже бегали.
- Что это у вас за оружие? – поинтересовался я глядя на бластеры бойцов. – Раньше не видел.
- Недавно совсем в серию пошло, мы с ним третий месяц тренируемся, - пояснил сержант. – Гибрид бластера и огнестрельного оружия, пистолета-пулемёта. Встроенный детектор зефир-частиц автоматически переключает на огнестрел, если мы оказываемся в зефир-поле. Опять же, если использовать глушитель и пламягаситель, гораздо менее заметен в темноте и не демаскирует стрелка. Правда, против десантных доспехов толку от него немного. Можно усилить патрон, но тогда будет большая отдача и понятно что с точностью, да и вес магазина возрастёт. А ионопластовые присадки к пороху – тоже риск зефир-детонации. Поэтому мы кроме ионопласта и с обычной химической взрывчаткой тренируемся.
Я смотрю, военная наука не стоит на месте. Надо будет, действительно, поездить с бойцами на занятия. Но это, конечно, зависит от того, как у меня со временем будет.
- А что там, в этом «доме-ловушке» с приборами наблюдения? – поинтересовался я. – За упражнением можно будет наблюдать?
- Да с приборами там не очень. И мало их пока, и ломаются часто во время занятий, - смущённо заметил сержант. Потом подумал и добавил:
- Но вы можете по-другому посмотреть, если хотите, господин капитан. Можете принять участие. Не в составе штурмовой группы, конечно. Вы будете изображать «заложника», а мы вас будем «спасать».
- Мысль интересная, - хмыкнул я. – Не застрелите сгоряча?
Солдаты заулыбались. Кажется, шутка им понравилась.
- Хорошо, я согласен. Долго ещё ехать?
- А мы уже приехали.
Машина завернула за очередную линию деревьев, и метрах в двухстах впереди показался то ли двухэтажный, то ли трёхэтажный дом – из-за пристроек и полуподвального этажа трудно было определить. Возле дома стояли два человека в форме полка – я узнал лейтенанта Гемпеля, второго узнать не мог, так как он уже натянул маску скрывающую лицо. Но и с закрытым лицом он умудрялся выражать нетерпение и недовольство всей своей могучей фигурой – будучи пониже ростом, чем Вальтер Ротбауэр, он, кажется, был ещё шире в плечах.
Должно быть, сержант за моей спиной подал Гемпелю какой-то жест, так как лейтенант весело посмотрел на меня, а в следующую секунду, едва я вышел из машины, мне сзади заломили руки, защёлкнули наручники, и надели на голову непрозрачный мешок. Потом протащили куда-то, должно быть по лестнице – я задел ногами за порог – и швырнули на что-то мягкое. Послышались удаляющиеся шаги, кто-то сдёрнул с меня мешок и тоже отбежал прочь.
В первые секунды я ничего не разглядел – в комнате было темно. Потом понял, что сижу на диване, точнее полулежу, облокотившись на подлокотник – не очень-то удобно сидеть со скованными за спиной руками. Я с грехом пополам выпрямился, помограл и разглядел на диване напротив массивную неподвижную фигуру человека в маске, с бластером на коленях. Ещё одна такая же фигура виднелась в кресле, в углу. Окна комнаты были задёрнуты занавесками. Фигуры «стражей» казались неестественно неподвижными. Я прислушался – дыхания тоже не было слышно. Чучела или манекены?
Сбоку неожиданно вспыхнул свет, раздался человеческий голос и чей-то хохот. Я вздрогнул, но в следующее мгновение сообразил, что это просто включился плоский телевизор, висящий на стене. Показывали редкую по своему убожеству юмористическую программу. Вот паразиты! Если я согласился изображать заложника, это не значит, что я соглашался, чтобы меня пытали…
Эту последнюю мысль я додумывал, уже не слыша телевизора. От грохота, с которым разлетелась дверь в коридоре я на несколько секунд оглох. Мимо мелькнула чья-то тёмная фигура, бластер дёрнулся – судя по слабой вспышке, стреляли патронами, - фигура на диване напротив повалилась. Потом вторая очередь разнесла голову манекену, сидевшему в углу. С треском разлетелся экран телевизора – как раз в это время слух ко мне вернулся. Меня снова подхватили, потащили куда-то по коридору… позади раздался голос, приказавший «Контроль!» и несколько автоматных очередей. Заставив зажмуриться, в лицо ударил дневной свет, и я, не устояв на ногах, повалился лицом в опавшие листья на земле. Кто-то расстегнул наручники. Я перевернулся и посмотрел в серое небо. Потом на фоне неба появилась озабоченная физиономия лейтенанта Гемпеля.
- Как вы себя чувствуете, господин капитан?
- Нормально, - я опёрся рукой на землю и сел.
Лейтенант подал мне руку и помог встать.
- Кто стрелял в телевизор? – поинтересовался он.
- Я, - ответил Петер Фальк.
- Причина?
- Показывали Евгения Петерсона. Я почувствовал угрозу жизни и принял необходимые меры.
- Логично, - усмехнулся лейтенант. Из кармана его брюк послышался писк сигнала, и он отошёл в сторону, доставая коммуникатор.
Я потряс головой. В ушах ещё немного звенело.
- Извините, господин капитан, - смущённо заметил подошедший сержант Фальк. – Моя вина. Избыточное давление. Видимо, перебрал со взрывчаткой.
- Не только с ней, - послышался за моей спиной резкий недовольный голос. Я обернулся. Там стоял, должно быть, тот самый человек, что вместе с Гемпелем встречал нас у «дома-ловушки». Он снял маску, под которой обнаружилось широкое лицо и почти облысевшая голова, хотя человеку вряд ли было больше тридцати пяти лет. Впрочем, выглядел он старше, как это и бывает с людьми подобного типа. Почти уверен, что он в двадцать лет выглядел сорокалетним, почти так же выглядит и сейчас, не сильно будет отличаться внешностью и в шестьдесят лет.
- Со временем мы тоже перебрали, - продолжал лысый всё тем же недовольным голосом. – Всего один заложник! Мы должны были выйти оттуда через пятнадцать секунд, восемнадцать максимум.
Сказав что-то в коммуникатор, к нам вернулся лейтенант Гемпель.
- Отличная работа! – радостно улыбаясь сказал он. – Двадцать три секунды! Управление и взаимодействие на хорошем уровне…
- Это было дерьмо, - вполголоса сказал лысый, так чтобы нельзя было точно утверждать, что он возражал офицеру, но стоящие рядом бойцы, тем не менее, услышали. Наверняка услышал и Гемпель, но сделал вид, что пропустил мимо ушей.
- Господин капитан, разрешите представить, - показал он на недовольного бойца. – Старший сержант Хаген Шафф, мой заместитель по боевой и тактической подготовке.
Так я познакомился с группой А.
Я кивал с умным и послушным видом. Ладно, посмотрим там, как пойдёт. Честно говоря, я и так-то не любитель занятий по физподготовке. До какой степени она требуется офицеру информации, трудно сказать.
Лейтенант, стоящий у двери, терпеливо ждал завершения разговора. «Дитрих Гемпель», - повторил я мысленно. Теперь придётся опять кучу новых имён учить – что за напасть? Фон Штрайт, судя по всему, опять занимался какими-то срочными делами, связанными с командованием полком. Я уже понял, что на том заседании, на котором говорили о создании нового подразделения, речь шла не о будущем, а о том, что уже происходит. Причём, происходит, кажется, чуть ли не первых же дней после смерти кайзера Райнхарда, то есть уже несколько месяцев.
Казарменный комплекс действительно находился недалеко. Что, в общем, неудивительно, если вспомнить, кто здесь базировался.
- Вот здесь мы и живём, господин капитан. Гвардия, специальный отряд военной полиции и мы.
Лейтенант Гемпель показывал мне расположение полка. Неподалёку от ангара с транспортом стояли, о чём-то совещаясь, четверо солдат в чёрной форме, но отличающейся по покрою от гвардейской или той, которую носили военники. Похожа на форму лейтенанта, но проще. Они стояли к нам спиной и старательно не замечали нас.
- И в какой стадии формирования полк? – поинтересовался я.
- Ну… штаб в целом обустроили, только в вашем отделе до сих пор какие-то перестановки. Но по этому вопросу вам коммандер фон Вестфален лучше объяснит. Что касается боевых групп… Две укомплектованы полностью, в остальных, в основном, только командиры групп и инструкторы, личный состав проходит отбор и цикл испытаний.
- Простите, лейтенант, я забыл спросить. А вы кто по должности?
- Командир группы А, господин капитан, - он почему-то смутился.
- А где служили раньше?
- В гвардии. Проходил стажировку во взводе курсантов, а до этого был в училище.
- В боевых действия участвовали?
- Так точно. В последнем походе на Изерлон.
- Понятно, - я покрутил в голове сочетание «гвардия» и «Изерлон». Парень не похож на человека, который будет приписывать себе участие в боевых действиях, если безвылазно просидел на корабле в резерве. – Участвовали в обороне «Брюнгильды»?
- Так точно, господин капитан. Был ранен, - он что-то сообразил и смутился ещё больше. Наверное, вспомнил, что я в той битве тоже участвовал, только на другой стороне.
- Какое совпадение. Ладно, раз мы всё равно уже в расположении полка, покажите, как мне дойти до штаба, а свой отдел я как-нибудь сам найду. Не хочу отрывать вас от дел.
- А мы уже почти пришли, господин капитан, - он показал на совсем новый, покрытый свежей серо-зелёной краской П-образный двухэтажный дом. – Правое крыло, первый этаж – ваш отдел. Там сейчас, наверное, только коммандер фон Вестфален, больше никого нет. Господин адмирал уехал с утра на полигон.
- Благодарю вас, лейтенант. Думаю, сегодня ещё увидимся, не прощаюсь.
Лейтенант Гемпель отдал честь, развернулся и пошёл шагом заметно более быстрым, чем строевой. Явно куда-то торопился, а бежать полагал несолидным.
Часовой, которому я предъявил документы, показал мне коридор направо и сообщил, что главное помещение отдела «информации и контроля» находится в самом конце.
- Прямо до двери и идёте, господин капитан.
- Благодарю, - я кивнул и пошёл по коридору. Действительно, совсем свежая постройка, внутри ещё даже краской пахнет и каким-то освежителем, которым этот запах краски пытались отбить.
Дверь в отдел была открыта, на столах уже поставили три компьютера и немало прочей техники, но часть её, судя по всему, находилась в коробках у двери, образуя подобие баррикады, которую мне пришлось обогнуть. В конце комнаты красовалась ещё одна дверь, а за ней слышались шорохи, словно там ходил человек.
Я прошёл туда, отодвигая с дороги стулья, и заглянул в дверной проём. Какая-то темноволосая девушка, с волосами, собранными в узел на затылке, и в противопыльном халате, наброшенном поверх одежды, рылась в коробках. Моего приближения она то ли не услышала, то ли не обратила внимания.
- Фройляйн, - позвал я. – Мне нужен коммандер фон Вестфален. Где он?
Девушка негромко хмыкнула – то ли недовольно, то ли, наоборот, развеселившись – и обернулась, расстегивая ворот халата. Лицо у неё, кстати, было хоть и молодое, но, кажется, она уже мой ровесник. Под халатом была чёрная офицерская форма того же образца, что и на лейтенанте Гемпеле. И, кстати, где-то я её уже видел, хоть и давно…
- Коммандер фон Вестфален, - она подняла ладонь к голове. – По какому вопросу я вам нужна, господин капитан? По служебному или по личному?
- Сами видите, какой у нас бардак. А весь служебный персонал погнали обустраивать новый полигон. Да ещё вчера привезли оригиналы дел из военной полиции, которые они передали в наш отдел. Вот, до сих пор распаковываю и смотрю, где что.
Как оказалось, я действительно видел госпожу фон Вестфален ещё в старое время при дворе покойного Фридриха. За прошедшие пять лет она почти не переменилась лицом – а вот видеть на женщине, в своё время с таким изяществом блиставшей на балах, военную форму, было несколько непривычно. Правда, машину она и тогда водила, и верховой ездой увлекалась, но… К тому же, честно говоря, я до сих пор и вовсе не видел на службе Рейха женщину в военной форме. Разве что Хильдегарде фон Мариендорф в некоторых телепередачах времён войны. И, признаться, думал, что она такая одна.
- Сначала всё было сугубо неофициально, - пояснила госпожа фон Вестфален. – На службу меня взял покойный Оберштайн, но он этого не афишировал. Ему нужен был человек, который бы имел привычку к придворной жизни и разбирался в отношениях среди того, что осталось от нашей знати после гражданской войны…
В коридоре кто-то затопал. Много кто, судя по шуму. Потом дверь открылась и в комнату, огибая баррикаду из коробок, влез молодой солдат в чёрной форме с бластером странной конструкции на плече. Следом за ним появился боец постарше, явно за тридцать, а в коридоре толпилось ещё трое или четверо.
- Доброе утро, госпожа баронесса! – улыбаясь до ушей, поздоровался первый. Судя по выражению лица госпожи фон Вестфален, шуточки этого типа ей уже приелись.
- Обратитесь к господину капитану, рядовой, - недовольно сказала она. Я встал, чтобы меня не заслонял компьютер.
- Прошу прощения, господин капитан, - сказал второй солдат, двинув локтем в бок молодого шутника. – Разрешите обратиться к… господину коммандеру.
- Обращайтесь.
- Нам нужен «дом-ловушка». Хаген хочет ещё раз прогнать новичков, - он кивнул головой куда-то себе за спину, видимо, имея в виду солдат, оставшихся в коридоре.
- Группа B им сегодня распоряжается, - заметила коммандер фон Вестфален.
- Они до двух часов на полигоне, а пока он свободен.
- Ладно, - сказала госпожа фон Вестфален после короткого колебания. Первый из вошедших солдат разулыбался ещё шире и повернулся к выходу. – При входе со взрывом полегче. Оставьте им хотя бы половину дверей и окон.
Выходящий из комнаты молодой солдат что-то вполголоса сказал сослуживцам, вызвав среди них весёлое фырканье.
- А что за «дом-ловушка»? – поинтересовался я. – Можно на него взглянуть?
Магдалена фон Вестфален и старший из солдат переглянулись с непонятным для меня весельем.
- Место для тренировок по штурму здания, - пояснила она. – Разумеется, вам этого никто запретить не может. Вы же один из старших офицеров полка. Заодно познакомитесь с группой.
Солдат кивнул. Едва мы вышли в коридор, как он жестом заставил остальных построиться, встал напротив меня и приложил руку к головному убору, напоминающему матерчатый шлем лётчика или танкиста.
- Сержант Петер Фальк, взрывотехник, - потом провёл рукой, показывая на построившихся солдат. – Вальтер Ротбауэр (могучий мужчина с непривычно тёмной кожей, хоть и европеоид – наверное, с жаркой планеты родом), снайпер. Штефан Кауфер (тот самый улыбчивый парень, и сейчас лыбится в строю), снайпер. Юрген фон Хальб, Йозеф фон Хальб (братья, что ли? Вообще-то они не очень похожи. И почему они солдаты, если дворяне?), Зигфрид Брец – бойцы штурмовой группы. Йозеф и Зигфрид – новички, только что прошедшие отбор.
- Понятно, - я кивнул. – Меня зовут Бернард фон Шнайдер. Пойдёмте, расскажете по дороге, что к чему.
- У нас тут машина рядом, - сказал сержант Фальк. – Всё-таки километров пять туда, а бегать мы сегодня уже бегали.
- Что это у вас за оружие? – поинтересовался я глядя на бластеры бойцов. – Раньше не видел.
- Недавно совсем в серию пошло, мы с ним третий месяц тренируемся, - пояснил сержант. – Гибрид бластера и огнестрельного оружия, пистолета-пулемёта. Встроенный детектор зефир-частиц автоматически переключает на огнестрел, если мы оказываемся в зефир-поле. Опять же, если использовать глушитель и пламягаситель, гораздо менее заметен в темноте и не демаскирует стрелка. Правда, против десантных доспехов толку от него немного. Можно усилить патрон, но тогда будет большая отдача и понятно что с точностью, да и вес магазина возрастёт. А ионопластовые присадки к пороху – тоже риск зефир-детонации. Поэтому мы кроме ионопласта и с обычной химической взрывчаткой тренируемся.
Я смотрю, военная наука не стоит на месте. Надо будет, действительно, поездить с бойцами на занятия. Но это, конечно, зависит от того, как у меня со временем будет.
- А что там, в этом «доме-ловушке» с приборами наблюдения? – поинтересовался я. – За упражнением можно будет наблюдать?
- Да с приборами там не очень. И мало их пока, и ломаются часто во время занятий, - смущённо заметил сержант. Потом подумал и добавил:
- Но вы можете по-другому посмотреть, если хотите, господин капитан. Можете принять участие. Не в составе штурмовой группы, конечно. Вы будете изображать «заложника», а мы вас будем «спасать».
- Мысль интересная, - хмыкнул я. – Не застрелите сгоряча?
Солдаты заулыбались. Кажется, шутка им понравилась.
- Хорошо, я согласен. Долго ещё ехать?
- А мы уже приехали.
Машина завернула за очередную линию деревьев, и метрах в двухстах впереди показался то ли двухэтажный, то ли трёхэтажный дом – из-за пристроек и полуподвального этажа трудно было определить. Возле дома стояли два человека в форме полка – я узнал лейтенанта Гемпеля, второго узнать не мог, так как он уже натянул маску скрывающую лицо. Но и с закрытым лицом он умудрялся выражать нетерпение и недовольство всей своей могучей фигурой – будучи пониже ростом, чем Вальтер Ротбауэр, он, кажется, был ещё шире в плечах.
Должно быть, сержант за моей спиной подал Гемпелю какой-то жест, так как лейтенант весело посмотрел на меня, а в следующую секунду, едва я вышел из машины, мне сзади заломили руки, защёлкнули наручники, и надели на голову непрозрачный мешок. Потом протащили куда-то, должно быть по лестнице – я задел ногами за порог – и швырнули на что-то мягкое. Послышались удаляющиеся шаги, кто-то сдёрнул с меня мешок и тоже отбежал прочь.
В первые секунды я ничего не разглядел – в комнате было темно. Потом понял, что сижу на диване, точнее полулежу, облокотившись на подлокотник – не очень-то удобно сидеть со скованными за спиной руками. Я с грехом пополам выпрямился, помограл и разглядел на диване напротив массивную неподвижную фигуру человека в маске, с бластером на коленях. Ещё одна такая же фигура виднелась в кресле, в углу. Окна комнаты были задёрнуты занавесками. Фигуры «стражей» казались неестественно неподвижными. Я прислушался – дыхания тоже не было слышно. Чучела или манекены?
Сбоку неожиданно вспыхнул свет, раздался человеческий голос и чей-то хохот. Я вздрогнул, но в следующее мгновение сообразил, что это просто включился плоский телевизор, висящий на стене. Показывали редкую по своему убожеству юмористическую программу. Вот паразиты! Если я согласился изображать заложника, это не значит, что я соглашался, чтобы меня пытали…
Эту последнюю мысль я додумывал, уже не слыша телевизора. От грохота, с которым разлетелась дверь в коридоре я на несколько секунд оглох. Мимо мелькнула чья-то тёмная фигура, бластер дёрнулся – судя по слабой вспышке, стреляли патронами, - фигура на диване напротив повалилась. Потом вторая очередь разнесла голову манекену, сидевшему в углу. С треском разлетелся экран телевизора – как раз в это время слух ко мне вернулся. Меня снова подхватили, потащили куда-то по коридору… позади раздался голос, приказавший «Контроль!» и несколько автоматных очередей. Заставив зажмуриться, в лицо ударил дневной свет, и я, не устояв на ногах, повалился лицом в опавшие листья на земле. Кто-то расстегнул наручники. Я перевернулся и посмотрел в серое небо. Потом на фоне неба появилась озабоченная физиономия лейтенанта Гемпеля.
- Как вы себя чувствуете, господин капитан?
- Нормально, - я опёрся рукой на землю и сел.
Лейтенант подал мне руку и помог встать.
- Кто стрелял в телевизор? – поинтересовался он.
- Я, - ответил Петер Фальк.
- Причина?
- Показывали Евгения Петерсона. Я почувствовал угрозу жизни и принял необходимые меры.
- Логично, - усмехнулся лейтенант. Из кармана его брюк послышался писк сигнала, и он отошёл в сторону, доставая коммуникатор.
Я потряс головой. В ушах ещё немного звенело.
- Извините, господин капитан, - смущённо заметил подошедший сержант Фальк. – Моя вина. Избыточное давление. Видимо, перебрал со взрывчаткой.
- Не только с ней, - послышался за моей спиной резкий недовольный голос. Я обернулся. Там стоял, должно быть, тот самый человек, что вместе с Гемпелем встречал нас у «дома-ловушки». Он снял маску, под которой обнаружилось широкое лицо и почти облысевшая голова, хотя человеку вряд ли было больше тридцати пяти лет. Впрочем, выглядел он старше, как это и бывает с людьми подобного типа. Почти уверен, что он в двадцать лет выглядел сорокалетним, почти так же выглядит и сейчас, не сильно будет отличаться внешностью и в шестьдесят лет.
- Со временем мы тоже перебрали, - продолжал лысый всё тем же недовольным голосом. – Всего один заложник! Мы должны были выйти оттуда через пятнадцать секунд, восемнадцать максимум.
Сказав что-то в коммуникатор, к нам вернулся лейтенант Гемпель.
- Отличная работа! – радостно улыбаясь сказал он. – Двадцать три секунды! Управление и взаимодействие на хорошем уровне…
- Это было дерьмо, - вполголоса сказал лысый, так чтобы нельзя было точно утверждать, что он возражал офицеру, но стоящие рядом бойцы, тем не менее, услышали. Наверняка услышал и Гемпель, но сделал вид, что пропустил мимо ушей.
- Господин капитан, разрешите представить, - показал он на недовольного бойца. – Старший сержант Хаген Шафф, мой заместитель по боевой и тактической подготовке.
Так я познакомился с группой А.
@темы: Легенда о героях Галактики
-
-
21.12.2013 в 03:21